[Ddzudi]

А с того дневника удалю. Пусть лучше тут валяется Xd
Читать на Фикбуке.

I

«Разорву я море, растерзаю небо.
Ненавижу звезды! Ненавижу Землю!
Пусть пылает море! Пусть сгорает небо!
Пусть взорвутся звезды и расколют землю...»
Небеса - Я не знаю

Наверное, сложно представить себе такую сцену.
Конец света от такого не наступит, конечно, но человеческий разум - странная штука. А уж общемировое сознание...
Можно бы было сказать, что это ночное небо. Можно, если видна бы была хоть одна звезда. Небо, иссиня-черное, абсолютно чистое, в том числе и от звезд и луны. Тем не менее, от него исходил свет, чуть серебристый, или, может это местность была из серебра?
Поле старой битвы. Поле вечных битв. Залитое кровью побежденных. Если туда приходили двое - уйти мог только один.
Сегодня была одна из ночей, когда что-то решалось.
На некотором расстоянии друг от друга стояли две фигуры. Не настолько близко, чтобы раздражать противника, но достаточно, что бы разговаривать, не повышая голос.
Выглядели они почти одинаково. Да, почти. Оба по внешнему виду походили на людей. Для этого места уже привычный облик. Одеты в просторные плащи с капюшонами, которые, к сожалению, не скрывали их лиц.
Одна из фигур стояла прямо, со спокойной уверенностью. И, хотя, лицо освещал серебряный свет, в глазах ничего не отражалось. Если приглядеться, можно было заметить тусклый блеск от короны. К груди фигура прижимала лук и единственную стрелу.
Второй силуэт чуть горбился и смотрел исподлобья. В одной руке у него был старый и зеленоватый на вид меч, а другой он пытался натянуть капюшон как можно ниже.
Так они стояли много лет. Для них это все равно была одна ночь.
— Ты же понимаешь, что это не имеет смысла! Мы может стоять тут вечно, но ничего не решится!
— Решится. В самом конце. Мы оба не сможем уйти, знаешь.
— Это глупо!
— Нет, так должно быть.
Фигура с мечом вздохнула. Что бы там плохого про него не говорили, к "самому концу" он относился с отвращением. Зачем, в самом деле? Да, все менялось, и не всегда в лучшую сторону, да, и ему пришлось меняться и изменять имя.. Но мир ему нравился.
А этот... "коронованный" застрял мышлением в такой глубине веков... Нет, он не был плохим, или упрямым или еще что-то в таком роде — просто он не мог быть другим. А ведь в других обстоятельствах...
"Коронованный" развел руки в стороны.
— Мы можем решить все сейчас.
"Мечник" промолчал. Сейчас... Это звучало так заманчиво. Он даже не знал, что творится в мире, а как хотелось вернуться. И этот балахон. А меч? Когда он последний раз пользовался им? Сражаться один на один с лучником. Лук против меча. Тот никогда не промахивался, а ему еще надо было сократить расстояние для удара... Он вообще правильно держит оружие..? Когда же это было в последний раз?
— Чума?
Точно. Именно тогда он последний раз брал в руки меч.
— Нет. Уже давно нет. Проще - Мор.
Лучник, казалось, растерялся. И устало закрыл глаза. Руки опустились.
— Я многое пропустил..
— Это не твоя вина, — Мор с раздражением покосился на небо. — Кто ж знал...
Они помолчали.
— Может, все-таки уйдем отсюда?
— Оба? — лучник внимательно разглядывал тетиву.
— Конечно!
— Нет.
— Это же глу.. Ох! — Мор отшатнулся. Стрела пролетела совсем рядом с его лицом. От порыва ветра сорвало капюшон. — Ты.. ты же..!
Завоеватель пожал плечами.
— Ты вообще не собирался в меня стрелять! С самого начала!
— Зато теперь ты вполне можешь меня атаковать.
— Мне все еще нравится ничья...
Меч упал на землю.

II

«What will become of us? Will we evolve? Will we be - Angels?! Will we be angels!? WHY? WHY? Walk to the edge, Why will we? Why will we?»
Fuck buttons – sweet love for planet earth

Заброшенный город. Один из тех, о которых быстрее забыть, чем восстановить. Хотя, назвать это место лишенным жизни было нельзя. Сквозь асфальт пробивалась трава, на многих домах уже начинали расти кусты и деревья. И наверняка по ночам вылезают из укрытий мелкие зверьки... и вообще животные.
Несмотря на все это, город все равно производил гнетущее впечатление.
Иногда сюда кто-нибудь забредал, в основном это были люди, захотевшие приключений. Надолго они не задерживались. Никогда.
Молодой человек лежал на спине и рассматривал небо. Затянуто тучами, причем грозовыми. Вот-вот должен был пойти дождь. Хотя еще было время...
Он поднялся. Огляделся, будто ища что-то глазами, и некоторое время шел вперед. Раскинул руки, чтобы лучше чувствовать порывы ветра... И шагнул вниз с крыши.
Люди летать не умеют. Но он и не был человеком. В каком-то смысле он был ангелом. Хотя и узнал об этом совсем недавно, около полугода назад, когда внезапно обнаружил, что у него есть крылья.

...планировать можно почти вечность, но тогда вообще не имело смысла это затевать...

У остальных крылья точно были, он знал. Один раз даже видел. Но ему, ему никто ничего не говорил.

...чуть вправо...

А сейчас он пытался летать. Это было ужасно... Нет, не ужасно трудно. Просто ужасно. Особенно первый раз. Всего полминуты в воздухе — пара дней без сознания. Сейчас уже легче. Видимо, дело навыка и привычки.

...и ветер прямо в лицо...
...не пропустить бы начало дождя...

Скоро привыкнет...
"Кап".

...ну же, вниз!..

Он приземлился и поспешил найти укрытие. Ему-то ничего не будет, а вот насчет крыльев он не был уверен. Крылья у него и правда были ангельские, из перьев, но не белые, а какие-то будто пыльные и чем-то заляпанные. Летать это не мешало.
Дождь забарабанил по земле, оставляя на растениях неопрятного вида дыры.
Парень кивнул. Кислотный. Его любимый.
— Как же прекрасно, — тихо пробормотал он, — ну почему так нечасто..?
Очередные искатели приключений, наткнувшись на дырявые растения, повернули обратно. Вряд ли они когда-нибудь вернутся.

III
Человечество ни дня не может прожить без того, что бы не изменить еще что-нибудь. Все, что угодно. Все, что попадется. Все.. и всех.
Одна из истин состоит в том, что сущности, олицетворяющие какое-либо явление, вступают в мир с опытом человечества и выглядят максимально похоже...
Так что Чума не был готов, когда ему в рукав вцепился рыжий мальчишка лет десяти и с глазами, полными ужаса, жалобно прошептал: "Но ведь это еще не конец света, правда?"
И что он должен был ответить? Что люди не смогли найти ничего лучше от дальнейшего распространения болезни? Что города горят только потому, что люди боятся?
И ведь мальчишка не был человеком, иначе бы давно умер от невыносимого жара огня. Нет.. он был одним из них.
— Не, еще нет.
***
Голод смеялся. Видимо его забавляла ситуация. Сказать точно было сложно - в последнее время Голод смеялся настолько часто, что Чума время от времени начинал беспокоиться - а не сошел ли Черный Всадник с ума?
— Как, ты сказал, он представился?
— Пожар, — вздохнул Чума.
— Ха! — заметив выражение лица Чумы, Голод раздраженно взмахнул рукой. — Не смотри на меня так. Я хочу сказать, — продолжал он, — странное имя.
— А у нас нет? — огрызнулся Чума. — Если взял моду менять имена каждые полвека, то не надо... — он осекся.
Голод равнодушно пожал плечами. Он первый из всадников решил попробовать жить как человек. В таком обычно начинают с нуля, но теперь у него был даже собственный дом. И немаленький. Скорее даже особняк. Правда, пришлось взять человеческое имя, еще и менять его часто. Все-таки перспектива наткнуться на какого-нибудь умника раздражала.
А Чуму раздражало это решение Голода.
— Значит Пожар, — в задумчивости произнес Голод.
***
— Я слышал, что там завелся демон и он убивает людей. Причем разногласий между людьми нет... Ты там рядом был, что за ерунда?
— Это не демон...
— Конечно. Демоны придуманы людьми.
— Мы тоже!
— Но мы-то не демоны.
Пожар поморщился. Собственное "ангельское" происхождение ему не слишком нравилось. После любого упоминания этого факта не только портилось его настроение, но и гас любой огонь в радиусе полкилометра. Ангел. Тьфу!
— Ну, — осторожно начал Пожар, — кажется, это кто-то из наших.
Голод поперхнулся. Потом медленно закрыл рукой лицо.
— Ты имеешь в виду - новый?
— Угу.. Но я уже рассказал об этом Мору, — быстро добавил Пожар, заметив, что Голод вскочил с места, — он сказал, что посмотрит.
Голод, выругавшись, сел.
— Тогда еще хуже. А демон-то почему?
***
Чем ближе Мор подходил к центру города, тем меньше ему встречалось людей. Неужели, это так страшно? Но ведь на самом деле никто не погиб...
А там был фонтан. И мальчик, забрасывающий воду обрывками старых газет. Мор едва удержался, чтобы не рассмеяться - мало ли кто как выглядит со стороны.
— Вы меня не боитесь? — не отвлекаясь от своего занятия, поинтересовался мальчик.
Кажется, он был блондином, хотя разглядеть цвет волос под жутким слоем пыли и грязи было почти невозможно.
Мор подошел ближе.
— Нет.
Мальчик резко поднял голову и уставился в глаза Мору. Не дождавшись какой-либо реакции, вздохнул и разочарованно протянул:
— Они говорят, что я демон, — и снова уставился на Мора.
Мор усмехнулся.
— Из-за того, что у тебя глаза без зрачков? С каких пор это признак демона?
— А вы их видели?
— Хм, нет.
Блондин задумчиво наклонил голову:
— Но вы ведь сами не человек! — заявил он. — Кто вы?
— Про Всадников Апокалипсиса знаешь?
Мальчик восторженно вскрикнул и попытался обнять Мора на шею.
***
— Хей! А как же глобальное потопление?
— Годик обломаешься, мне кажется.
— Но торфяники!
— Ты их так поджечь не можешь?
— Это не то!
— Ох... Ну, может еще будет жарко, я же погодой не управляю.
— Ну, косвенно...
— И ты туда же?!

IV

«— Что будешь делать, когда ядерная зима наступит?
— В снежки играть.
— Ядерная же!
— Ну, щупальцами.»

Не такой уж и плохой день был. Ну а с чем сравнить?
Загрязнение сидел, скрестив ноги, и задумчиво выводил что-то пальцем на мокрой земле. Занятие сродни медитации. Делать было решительного нечего. Столько мыслей, но все чисто теоретически. Для этого времени. Может, чуть позже. А пока время тянется и тя...
— Вот я тебя и нашел!
Загрязнение помнил этот голос. Это был Война. Ох, неужели опять придется выслушивать эти бредни..?
— Глянь-ка, — Война бросил рядом с рукой Загрязнения пару листов бумаги, — думаешь, реально?
— Но ведь я не разбираюсь в оружии!
Война погрозил ему пальцем.
— Не обижай старика, посмотри, — хохотнул он. — Стал бы я тебя о чем-то просить вообще. Но это особый случай.
Загрязнение бросил взгляд на бумаги. Нахмурился. Взял документы в руки. Вчитался.
— О-о-о... — неопределенно выразился он. И через полминуты добавил, — ого!
Война улыбался.
— Я... я... Это! Аргх... Ах-ха!
— Значит, возможно? — Война наклонился.
— Да, да!
— Расскажешь это одному парню, окей? — Война потянул Загрязнение за воротник и поднял на ноги. Тот не сопротивлялся, все еще увлеченный бумагами, — Пошли, умник, а?
***
Небо, затянутое странной дымкой - она уляжется, но пока висит в воздухе -, через которую почти не проникает свет. Разрушенные дома. Отброшенные взрывом обломки.
Нет, не все было разрушено.
Чуть дальше, если приглядеться, можно было рассмотреть целые здания. На некоторых стенах, как тени, замерли навсегда фигуры людей.
Загрязнение заворожено следил за пейзажем, словно боялся, что все сейчас куда-нибудь исчезнет.
Красиво же получилось.
Кожу чуть покалывало, это было странно и непривычно, и он пытался вспомнить, что же было в том описании.
— Радиоактивный фон, — раздался сзади голос.
Загрязнение обернулся.
— Мор, а ты что здесь делаешь? — спросил он.
Мор невесело усмехнулся и протянул руку.
— Пойдем, покажу.
...
Если они не хотели, что бы их видели - их никто и не видел.
— Это ты сделал?
— Что? Нет. Это лучевая болезнь.
— Радиация?
— Ну да.
Загрязнение поморщился.
— И ты говоришь, что таких много?
Мор кивнул.
— И... и..
— Мгумс.
— Мор?
— А?
— Это я виноват?
Они посмотрели на лежащего перед ними человека.
— Ну как тебе сказать, — Мор поднес руку к лицу мужчины. — Хм, кажется, он умер.
— Ох, — Загрязнение сделал шаг назад, — точно?
— Точнее не бывает.
— Приветствую, — мгновенно обернулся Мор, — решили посетить лично..?
— Хотел познакомиться, — Смерть кивнул Загрязнению. — И поговорить.
Почему-то, когда кто-то представляет Смерть - именно с большой буквы - получается скелет в плаще и с косой. И, хотя в данном случае, плащ и коса имели место - это был все-таки человек. Ничем не примечательный, но человек.
Смерть подошел ближе и заглянул Загрязнению в глаза.
— Да, это ты сделал, — начал он. Голос, казалось, проникал прямо в разум. — Конечно, Война тоже приложил к этому руку, но на его... счет идут только те, кто погиб от взрыва. Этот - твой.
Смерть взмахнул косой над телом мужчины и исчез.
Повисла тишина. Мор старался не шевелиться. Загрязнение несколько секунд смотрел на место, где только что был Смерть, потом перевел взгляд на человека и закричал.

Вне нумерации 1

У многих людей смерть ассоциируется с прекращением физического существования - либо просто существования. Однако, если спросить о Смерти, сразу возникает образ скелета с косой. То, что так думали в древности - ладно, но сейчас!
Сам Смерть никогда не выглядел, как его представляли. Просто чуть бледный человек. С косой, да. Ему это казалось забавным. Люди, увидев косу, как-то сразу успокаивались и смирялись. А главное - не задавали глупых вопросов в стиле "А вы кто?!". Просто иногда, кто удивленно, кто обиженно, уточняли: "Все?". А он кивал, мол, да, все, конец.
Еще он вел что-то вроде счета - сколько погибло людей, из-за которого из Всадников. Рано или поздно они тоже... ну, не умрут, но исчезнут из мира. И им придется держать ответ за каждого погибшего.
За столько лет он уже привык ко всему этому, к своей работе. Но иногда...

Все нумерации 2

«Ты идешь на работу, уходишь с работы,
Постепенно забывая, откуда и кто ты,
Постоянно забывая, откуда и кто ты.
Навсегда забывая, что тебе это снится...»
СПЛИН – Тебе это снится

Загрязнение пытался устроиться поудобнее. Из окна дуло, а он не знал, почему в данный момент сидит на кровати, завернувшись в одеяло и дрожа от холода, а не летит над миром, наслаждаясь ветром. Еще несколько дней - он сойдет с ума. Безумие подбиралось к нему ночью, вместе с луной. С этим светом. Он бы и рад не смотреть, но штор на окнах не было. Он пытался повесить вместо штор хоть что-то, но карниз не выдержал и упал.
Спать он тоже не мог. Всякий раз, когда он пытался заснуть, он видел людей, которые тянули к нему руки - кто с мольбой, кто с укором, кто со злостью. И всякий раз он с криком просыпался.
Сначала он пытался читать. Книги, которые он раз брал в руки, медленно таяли, словно их опустили в кислоту. Текст было не разобрать. Потом он пробовал смотреть телевизор. Искал каналы без новостей, но всякий раз натыкался на что-то. И в результате обнаруживал себя уставившимся в выключенный экран.
Снотворное на него не действовало. Попытки устать за день ни к чему не приводили - он все равно просыпался посреди ночи из-за снов. И смотрел, не отрываясь, на лунный свет.
Два года, сказали они, на все два года. Он потратил год на полеты. И оставшийся попытался жить. Оставалось совсем немного, но он понимал - не выдержит. А когда? Что тогда? Что будет потом?
— Потом - я, — ответил ему голос.
Загрязнение натянул одеяло на голову и закрыл глаза.
— Не бойся, — продолжал голос. — Не бойся меня. В прошлый раз же не испугался.
Чьи-то руки убрали одеяло и легли Загрязнению на плечи.
— А, я понял. Ты не меня боишься. Боишься себя? Да. Боишься того, что сделал. Не хочешь это вспоминать, даже думать об этом не хочешь. Не знал, что ты такой же как они? Признай. Им тоже снятся такие сны. Тебе больно? Это человеческое свойство. Хм...
Руки исчезли с плеч. Рядом кто-то сел.
— Я не за тобой. Просто поговорить хочу. М?
Загрязнение открыл глаза и попытался вглядеться в неожиданную тьму - видимо, луну заслонила туча.
— Смерть, — прошептал Загрязнение.
— Ни за что не поверю, что ты не узнал меня сразу, — отозвался Смерть.
— Узнал. Но я...
— Растерялся. Ты слишком долго пытаешься быть человеком. Это не нужно. Расслабься.
Загрязнение, наконец, сумел рассмотреть сидящего Смерть. На этот раз никаких балахонов - обычная черная рубашка и темные джинсы. Косы тоже нигде не было видно. Зато за спиной - сложенные крылья. Белые.
Смерть протянул руку.
— Ты же летаешь, можешь летать. Что ты здесь забыл?
— Не знаю, — Загрязнение вцепился в руку Смерти.
— Пятый этаж. А окно можно открыть.
— Да...
Смерть встал, поднялся и Загрязнение, окно уже было открыто - ветер ворвался в комнату.
Они подошли к окну. Загрязнение осторожно отпустил руку Смерти, залез на подоконник и посмотрел вниз.
— Давай же.
— Я, я не помню...
— Давай же!
Загрязнение прыгнул. Сзади него раздался смех.
Он правда забыл как летать. Казалось, это было так давно...
И тут он услышал шепот:
— Даже если ты упадешь, ангелы так не умирают. Но ты не упадешь, ты полетишь...
И все померкло.
Загрязнение не видел ничего, кроме серебряного света. Казалось, что прошла уже вечность. «Смерть ошибся, — думал он. — Ошибся...»
— То есть оглядываться ты не будешь?
Загрязнение моргнул. Серебряный свет пожелтел и рассеялся. А, ну да, луна. Луна на небе. Стоп, какая еще луна? Он же падал!
— Не поверил? — рассмеялся Смерть. — А зря.

V
– Как я не приду – ты все смотришь сериалы.
Голод поставил паузу и повернулся на голос.
– Потому что ты всегда приходишь днем, – фыркнул он. – К тому же, что мне еще делать? Люди и сами по себе неплохо справляются с тем, что по идее должен делать я.
– Ты еще скажи, что у тебя другого выхода нет, – нахмурился Мор.
– А вот и скажу! – рассмеялся Голод. – Ты, кстати, надолго? Если так, что прекрати подпирать стену и садись куда-нибудь.
Мор на секунду задумался, но потом все же отошел от стены и, подтащив стул поближе к Черному всаднику, сел.
Голод вздохнул и прикрыл крышку ноутбука. Все-таки спокойно посмотреть ему сегодня ничего не дадут.
– Ну так и? – уточнил он.
– Что и? – недоуменно переспросил Мор.
– Ты же по делу пришел, как я понял. Ну вот и что за дело такое.
Белый всадник целую минуту рассматривал Голода, а потом усмехнулся.
– Ты не боишься, что за твое безделье тебя... сместят?
– Только если кандидат уже нашелся, – возразил Голод. – В чем я сильно сомневаюсь. К тому же, – добавил он, – должность должностью, а способности и почти бессмертное существование никуда не денутся. Продержался же Завоеватель...
– Нет, – перебил Мор. – Не продержался.
Голод вздрогнул и отвел глаза.
– И.. как давно?
– Уже год почти, – Мор пожал плечами. – Знаешь, его как будто и не было никогда. Ничего не осталось.
Голод отмалчивался.
– Смотри, ты тоже исчезнешь и никто о тебе не вспомнит...
– А тебе напомнить, что ты на данный момент единственный, кто смог заменить собой более старшего? И что-то ты не сильно переживаешь по поводу того, кто УЖЕ исчез!
Мор зарычал.
– Как будто я этого хотел!
– Да хотел! – не выдержал Голод. – Хоть и хорошо делал вид, что это не так! Думаешь я не помню, как ты радовался, попав все-таки в официальную четвертку? Или с каким паническим безумием бежал проверять любые слухи о появлении нового, одного из нас...
Черный всадник хотел сказать еще многое, но Мор уже ушел, хлопнув дверью.

***

Облака перемещались по небу словно бешеные, как если бы ветер дул сразу со всех сторон. На это необычное явление могли любоваться только двое, но они были заняты спором друг с другом.
– Ты умеешь вызывать цунами, а возишься с какими-то облачками! – возмущенно вещал рыжий. – Напрасная трата времени!
– Почему трата времени? – удивленно хлопал белыми ресницами второй. – Облаками управлять сложнее, чем смогом, если я научусь этому, то с остальным проблем у меня не возникнет...
– Художник хренов, – махнул рукой Пожар. – Вы, Белые, все ненормальные какие-то. Один хладнокровная скотина, второй – трудоголик, и ты еще теперь.
– Мор трудоголик? – хихикнул Загрязнение, отвлекаясь от облаков. – Я думал это трудовое рвение.
– У него это трудовое рвение появилось после того, как он тебя нашел, между прочим. Так что можешь считать себя вдохновителем...
Загрязнение печально вздохнул.
– Скорее опасностью.
– Что?! – засмеялся Пожар. – Ты опасен для Мора? Чем это?
– Ты сам сказал – он Белый всадник. Я тоже... в перспективе. Вот он и старается по возможности быть повсюду, чтобы я его своими действиями не перегнал. Только я то не собираюсь занимать его место, – Загрязнение покосился на притихшего Пожара. – А ты что, правда не знал?
– Нет. Но я видел, как он на тебя смотрел.
– И как же? – почти мурлыкнул Загрязнение.
– Так, будто ты что-то совершенно отвратительное.
– Так, будто я что-то отвратительное, – эхом повторил Загрязнение. – Ну да, с его точки зрения все верно, – он вздохнул.
Пожар пожал плечами, мол кому легко жить то.
– Ладно, романтик ты наш умный, что ты там с этими тучками многострадальными сделать хотел?
– Ничего, – откликнулся Загрязнение, вновь начиная гонять облака по небу. Тревожные мысли постепенно растворялись в бесконечном небесном танце.
А вот Пожар никак не мог выкинуть из головы Мора, и все эти истории с наследованием. Что-то нехорошее было в этом во всем. Только непонятно, что.